УДК 82.0(470.621)

ББК 82.3(2=Ады)

У 58

 

Унарокова Р.Б., Хакунова Э.Х.

Центр адыговедения НИИ комплексных проблем Адыгейского государственного университета

 

Свадебная поэзия в контексте обрядовой культуры адыгов

Сюжет традиционной адыгской свадьбы состоит из множества обрядовых действ: псэлъыхъоныр (сватовство), шъузыщэр (привоз невесты), тещэр («промежуточном» доме), шъэуап1эр (пребывание жениха в «промежуточном» доме), нысэ лэгъунэр (пребывание невесты в комнате для новобрачных), дынхэур (приобщение невесты к шитью), нысэищыжьыр (собственно свадьба), унэищэр (ввод невесты в «большой дом»), шъэощэжьыр (возвращение жениха), ныоежьэжьыр (ритуальное «убегание» бабушки (старшей свекрови). В современном свадебном обряде функционирует лишь часть вышеназванных действ и миниритуалов.

Адыгская свадьба сформировалась как форма заключения брака, как мифо-ритуальный комплекс с ярко выраженным карнавально-праздничным характером. В ней присутствуют  рудименты эпохи перехода от эндогамии к экзогамии. Этим объясняются многие «иррациональные» мотивы свадебного обряда, сохраняющиеся поныне (проведение основных свадебных торжеств исключительно на  стороне жениха, отсутствие его в главных обрядах, ритуальное «изгнание» и «избиение» жениха, его возвращение, обрядовое осмеяние участников свадьбы).

Патрилокальный характер адыгской свадьбы определяет ее обрядовую схему, место локализации, поэтику приуроченного к ней фольклора. Невеста на свадьбе – центральный персонаж, объект величания, покровительства и защиты. Вокруг нее выстраиваются основные обрядовые действа. Остальные обрядовые циклы и мини-ритуалы образуются вокруг второстепенных персонажей (жених, бабушка жениха, свекровь, золовка, деверь и др.).

Дом жениха  является основным пространством адыгской традиционной свадьбы. К нему примыкают другие составляющие – родительский дом невесты, промежуточные дома, где временно размещаются жених (п1урып1) и невеста (тещэрып1). Свадебный цикл открывается обрядом вывода девушки из родительского дома (пшъэшъэ ещэх). За ним последовательно разворачиваются остальные блоки: привоз невесты (шъузыщэ), иногда – размещение молодых в промежуточных домах и возвращение их в основное свадебное пространство – дом жениха, увеселительные ритуальные вечера, устраиваемые в честь невесты (хъэрен - качели, нысэгъэщх – вызов смеха у невесты, пщыкъошталъ – примирение с деверями, дынхэу – приобщение невесты к рукоделию в новом доме), вывод невесты в большой свадебный круг. Кульминационным этапом свадебных торжеств становится ввод невесты в большой дом (нысэищэ).

Фольклор адыгской свадьбы актуализирован целым спектром оригинальных художественно-организованных текстов: величальных и смеховых песен, благопожеланий. Функционирование их диктуется обрядом и строго регламентировано в пространственно-временных координатах. В песнях доминирует мотив величания невесты, отражающий идеальные представления адыгов о красоте.

Фольклор адыгской свадьбы представлен 15 типами песен, составляющими 107 текстов. Из них  84 – величальные песни, посвященные невесте и частично жениху, 12 – смеховые. Такие жанровые виды как «Песня примирения с деверями» (пщыкъоштэлъэ орэд), «Песня выкупа племянников жениха» (пхъорэлъфыпк1э орэд), «Песня приобщения невесты к шитью» (дынхэу орэд) сохранились в единичных вариантах. Количество строк в текстах варьирует от 2 до 70.

К коллекции свадебного фольклора также относятся – 100 благопожеланий, 78 здравиц, 20 стихов-импровизаций распорядителя свадебного торжества (хьатыяк1о);  предсвадебный цикл представлен 56 поэтическими прениями (зэфэусэ). Они приурочены к 10 основным обрядовым действиям, каждый из которых состоит из нескольких мини-ритуалов (от 3 до 12). 

Величальная поэзия подразделяется на несколько жанровых форм. Рассмотрим их в той последовательности, в которой они традиционно функционируют:

1. Пшъэшъэещэх орэд - песня вывода новобрачной из родительского дома. Этот термин зафиксирован у адыгов Турции [1, 71]. Вероятно, эта жанровая форма бытовала и у других адыгских субэтнических групп, но под другими названиями.

В назначенный день за невестой приезжали представители рода жениха и торжественно выводили ее из родительского дома. При этом исполнялась праздничная песня «Пшъэшъэещэх орэд» (в вариантах: «Нысэкъищ орэд»), которая воспевала молодую. Она также выражала общую радость участников свадебного поезда. 

2. Шъузыщэ орэд - песня привоза новобрачной в дом родителей жениха. Она исполнялась при приближении свадебной процессии к дому жениха. В ней прокламировались действительные или же желаемые достоинства невесты. Кроме величания молодой, песня привоза невесты также выполняла функцию ритуального оповещения.

- Твой сын женился! -  одида,

Вестник приходит ко мне, одида,

Из дома выхожу, одида,

За весть радостную одариваю, одида,

К загону большому направляюсь, одида,

Корову яловую, одида,

В жертву приношу, одида,

Из гостевого ныща*, одида,

[Готовлю] щыпс**, одида,

Мой сын женился, одида,

Ее [невесту] привозят, одида [2, 67].

После того, как новобрачная оказывалась в доме родителей жениха, проводился ряд ритуалов, приобщающих невесту к новому пространству. К ним были приурочены определенные песни, призванные познакомить невесту с новыми родственниками. Они «сообщали» ей о ее новых обязанностях. Песни этого цикла также регламентировали ролевые отношения в семье. Наставляли невесту принять предписываемую адыгским патриархальным укладом поведенческую модель:

Деверь позовет, спрячься за дверь, наша невеста,

Свекровь позовет, руку на руку положив [в смиренной позе] становись,

Золовка придет [когда], неустанно обхаживай,

…Ханычи приносят тебе покрывало для шитья,

Приходящих «величавая княжна» сказать заставь [1, 53].

Таким образом, в этом цикле песен как наиболее действенные «прокламируются важные с точки зрения традиционной морали принципы и нормы взаимного обхождения с членами семьи… являясь способом коллективного воздействия на новобрачную, песня очень мягко, неназойливо, в игровой форме вводит нового члена семьи в круг социально признанных, одобренных норм поведения» [3, 71].

3. В доме жениха исполняется целый цикл песен, посвященных невесте: нысэгъэсэ орэд – невесту наставляющая, нысэгъэщх орэд – невесту заставляющая смеяться, хъэренэ орэд – песня качелей, пхъорэлъфыпк1 – песня, заставляющая невесту платить выкуп племянникам рода, пщыкъоштэлъэорэд – песня, примиряющая невесту с деверями, дынхэу орэд – песня, сопровождающая обряд приобщения невесты к рукоделию в новом доме. В основе своей эти песни смеховые, но в них также  неизменно присутствует мотив величания невесты [4].

4. Нысэищэ орэд (каб.: унэищэ) - песня ввода новобрачной в большой дом родителей жениха. Эта песня близка к благопожеланиям. Здесь, как и во всех других свадебных песнях, восхвалялись красота, ум, воспитанность и другие качества новобрачной: она богата - «бархатом ее повозка покрыта, она на парчовой подушке сидит»; красива - «луна, что на небе, - ее лицо, белолицая красавица величаво ступает».

5. Нысэгъэш1о орэд (невесту лелеющая песня), нысэепчъ орэд (невесту заговаривающая песня), 1энэгъэудж орэд (песня-удж с трехножным столиком). Все три величальные песни, исполнялись в женской половине дома жениха после основных торжеств. Наиболее сохранилась и по сей день функционирует в шапсугской свадьбе нысэепчъ орэд (песня-заговор невесты). После того, как молодую познакомили со свекровью и другими женщинами – родственницами жениха, все присутствующие   пляшут круговой удж. Песня-заговор исполняется от имени свекрови, а танцующие вокруг исполнителя  после каждого стиха антифонно отвечают «орэдэу!»:

Ашаевых дом большой из золота отлит, орэдэу!

Золотой юле подобно кружись, орэдэу!

Быстро шьющая моя невестка, орэдэу!...

Полумесяцы   - ее украшения, орэдэу!... [5, 147-149].

Как известно, в основе поэтического содержания свадебных величальных песен лежит принцип идеализации [6, 7]. В адыгской свадебной поэзии идеализируются образы и невесты, и жениха, но наибольшее внимание уделяется созданию образа невесты.  Главным  способом  его изображения является описание, в котором широко используются устойчивые поэтические формулы, имеющие константный статус (термин В.М. Гацака). Так, образ невесты во всех свадебных песнях адыгов каноничен. Он включает целый ряд достоинств, которыми, по представлению адыгов, должна обладать идеальная невеста: она «иглу заставляет плясать, орнаменты иглой рисует, в родительском доме много шелка кроила, на котурнах ходящая (т.е. из знатной семьи), как овца безмолвна, как голубь  тиха...»

Особое внимание уделяется описанию ее внешности:

Чьих волос кончики вьются,

Чьи глаза [как] у совы [круглы],

Чья шея [как] у косули,

Красавица с длинной шеей,

Чей стан как рукоять плети,

Стать чья без изъянов,

Чьи волосы – бурка,

Чья походка – изящна [7, 21].

Из-за горной гряды восходящее солнце – чей взгляд [это невеста],

Полумесяц - ее кулон,

Золотом шит ее наряд,

Сурьмой подведены ее брови,

Кончики бровей – ласточки хвост…

[На ней] солнца и луны отсвет [2, 67].

Следует сказать, что свадебная поэзия, в особенности величальная, отличается набором клишированных формул, наиболее употребительных по отношению к главным персонажам, одеянию, жилищу, фамилии. Особо следует отметить метафорические сравнения и эпитеты. Адыгская свадебная песня создала целый ряд образов, некоторые из которых являются общефольклорными (определение белизны и стройности тела, формы бровей, дорогостоимости одежды и др.: бгъэшъо чэсэя (чья грудь белоснежная), огум иты мазэри ыпшъэбгъу (цвета луны чья шея), иджэнак1э добэ данэм къек1ухьа (чей подол платья шелком обшит) и т.д. К специфическим, характерным для данного обряда относятся некоторые формулы хохов (благопожеланий): шъуатэм фэдэу Iушъашъэу (подобно хмельному [напитку] шепчет), мэлым фэдэу Iушъабэу (подобно овце мягка), чэтым фэдэу бынышIоу (подобно курице многодетна), шышIум фэдэу цIэрыIоу (подобно хорошей лошади именита). То же можно сказать о величальных поэтических клише: ынэпцэкIитIур пцIэшхъуакIэ (ее брови – хвостик ласточки), ыIэпкъ-лъэпкъхэр шъыхьакъу (ее тело [точено подобно] рогам оленя). Эти формулы являются постоянными.

К особой группе можно отнести немногочисленные метафорические эпитеты и сравнения, отличающиеся индивидуальным способом образостроения, обычно это характерно для локальных песен и стихов.  Уникален, на наш взгляд, эпитет невесты тыгъурыгъунэ – [глаза ее подобны] глазам совы, который можно сравнить с одним из постоянных эпитетов Афины – «совоокая». 

Во всех величальных песнях и благопожеланиях встречаются одни и те же пучки констант, в которых композиция невеста/золото является наиболее распространенной: дышъэфыид – белым золотом вышивающая;дышъэпсыхэлъашъорзик1ы1у – золотом шит чей нагрудник;джэнэк1эдышъ – чей подол платья в золоте;Ашъаемэяунэдышъэч,дышъэчынэлъакъоргъэужь – Ашаевых дом [куда ее привезли] из чистого золота, золотую юлу кружиться заставь;1эбжъэнэ дышъ – чьи ногти золотые. Подобные формы рассматриваемых констант предстают, как пишет В.М. Гацак, «в неразрывной связи с этнопоэтическим видением мира, специфичным в каждой традиции» [8, 43].

«Столь явное и красочное прославление новобрачной, а также всего хода свадьбы могло быть оправдано лишь в качестве колдовства – магического переноса в реальность упоминаемых в песне событий, свойств, признаков и т.п. В сущности это заговор невесты, призванный сделать ее такой, как поется, и тем самым обеспечить браку безусловный успех» [3, 69].  

Определенное место в свадебной поэзии занимают  музыкально-неинтонированные жанры – ш1уфа1охэр (собственно благопожелания), нысэ тхьалъэ1ухэр (свадебные молитвы) и хъохъухэр (свадебно-ритуальные хохи). Обрядовые благопожелания  выполняют такие общественно-бытовые функции как организация мини-ритуальной площадки, предречение самого благоприятного исхода ритуального действа, регламентация ритуального поведения.

Следует сказать, что величальные и смеховые мотивы в свадебной поэзии адыгов функционируют параллельно. Несмотря на их противопоставленность, и величание, и смех служат одной цели – предречь молодым всяческие блага и тем самым «обеспечить браку безусловный успех» (Б.Х. Бгажноков). В величальных и смеховых песнях соответственно выражены этические и эстетические представления народа.

Бытование, степень сохранности свадебных циклов и соответствующих поэтических жанров обусловлены социально-бытовыми условиями жизни носителей обрядовой культуры.

В структуре современной адыгской свадьбы сохранились основные ритуалы: привоз невесты (шъузыщэ), вывод ее из комнаты новобрачных в большой свадебный круг (нысэищыжь), ввод в женскую половину «большого дома» (унэищэ), изредка – возвращение жениха в родительский дом (шъэощэжь) и ритуальное «убегание» бабушки – старшей свекрови (ныоежьэжь). Они обставлены десятками мини-ритуалов (приглашение невесты в дом (нысэищэ), «спешивание» с автомобиля (нысэещэх); обмен ритуальными визитами представителей сторон жениха и невесты с целью осведомления благополучного завершения пути свадебного поезда (к1элъыгъак1у, к1эупч1эн); ритуальный привоз одежды новобрачной из родительского дома (щыгъынхьыжь), ритуальное осыпание новобрачной сладостями и монетами как знак приветствия (нысэ тепхъэ); ритуальное снятие покрывала с головы невесты (хъытех), смазывание медом губ невесты (нысэ 1уц1эл), исполнение песни-танца «Заговор невесты» (нысэепчъ); многочасовые обрядовые танцы в большом свадебном круге (нысэщэ джэгу), ритуальные игры распорядителя торжества (хьатыяк1о), его импровизированные смеховые стихотворные реплики (хьатыек1о к1аджэхэр) и т.д.) В связи с тем, что сократилось время свадебных торжеств (до 1 дня), совмещаются основные мини-ритуалы, которые разыгрываются в большом свадебном круге. Подавляющая часть времени отводится обрядово-зрелищным мероприятиям: состязаниям на лучшее исполнение адыгских народных танцев и ритуальным играм распорядителя (хьатыяк1о). На заключительном этапе невесту выводят в танцевальный круг, имитируя обряд ввода невесты в «большой дом».

Наиболее развернутый свадебный сюжет функционирует в адыгских аулах причерноморской Шапсугии Краснодарского края. «Песня-заговор невесты» (нысэепчъ орэд) в нем продолжает играть исключительную роль. Среди других адыгских субэтносов Республики Адыгея (абадзехов, темиргоевцев, бжедугов, кубанских шапсугов) частично сохранились свадебные благопожелания, здравицы (хохи) и игровые импровизации распорядителя торжеств (хьатыяк1о).

В городских условиях свадебные торжества устраиваются в арендованных кафе и ресторанах, куда приглашаются группа музыкантов (гармонист, трещеточники) и хатияко-распорядитель - в качестве ведущего, исполняющий вербальную часть свадебного фольклора (в основном импровизированные стихи в адрес невесты, рода жениха, гостей, танцоров). На подобные свадебные церемонии изредка приглашается и ансамбль аутентичного песнопения и инструментальной музыки «Жъыу», который исполняет песни, приуроченные к мини-ритуалам «возвращения жениха» (шъэощэжь) и «вывода невесты в большой свадебный круг» (нысэищ).

Таким образом, исследование показало, что в связи с тем, что пространственно-временные параметры современной адыгской свадьбы сокращены до минимума, в сценарий включаются  лишь фрагментарные, часто символические ритуальные действия. Соотвественно приуроченный к ним фольклор значительно сократился. Часть песенных жанров заменена инструментальными наигрышами и благопожеланиями, а тексты сохранившихся приуроченных песен несколько сократились. Наибольшую сохранность проявляют песни величания невесты. Они по прежнему предрекают счастливую жизнь новобрачным. Величание и похвала, выраженные в форме этнопоэтических констант означают утверждение констатируемых качеств и благ. Здесь усматривается древнейшая практика использования песенного слова для воздействия на судьбу человека.

Сравнительный анализ художественного языка традиционного и современного свадебного фольклора показал, что развиваясь в контексте общефольклорных процессов, сохраняя многочисленные клише, язык свадебной поэзии остается ярким и оригинальным. Он продолжает быть источником образостроения многих современных жанров народной лирики.

 

Примечания:

1. Тыркуем ис адыгэхэр: 1оры1уатэр. Зэхэзгъэуцуагъэр Унэрэкъо Рай. – Мыекъуапэ, 2004.

2. Унарокова Р.Б. Песенная культура адыгов: эстетико-информационный аспект. – М.: ИМЛИ РАН, 2004.

3. Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище.  – Нальчик, 1991.

4. Джандар М.А. Песня в семейных обрядах адыгов. – Майкоп, 1991.

5. Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. – Т.I. – М., 1980.

6. Круглов Ю.Г. Символика в свадебной поэзии//Художественные средства русского народного поэтического творчества. М.: Издательство московского университета, 1981.

7. Хъут1ыжъ Заурбэч, Хъут1ыжъ Хъанмелэч «А гъыбзэ гущэр къыза1ок1э…» Зэхэзгъэуцуагъэр Унэрэкъо Рай. – Мыекъуапэ, 2004.

8. Гацак В.М. Фольклор в системе национальных художественных культур в ХХ веке: методологический аспект//ХХ столетие и исторические судьбы национальных художественных культур: традиции, обретения, освоение: Материалы Всероссийской научной конференции 11-16 октября 2000. – Махачкала, 2003.

 

*жертвенная доля для гостя

**соус

________________________________________________________________________

Унарокова Раиса Батмирзовна, доктор филологических наук, профессор, зав. Центром адыговедения НИИ комплексных проблем Адыгейского государственного университета.

Хакунова Эльза Хамедовна, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Центра адыговедения НИИ комплексных проблем Адыгейского государственного университета.