УДК 32.001

ББК 66.0

А 20

Авксентьев В.А.

Институт социально-экономических и гуманитарных исследований ЮНЦ РАН

ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК ФАКТОР БЕЗОПАСНОСТИ[1]

Аннотация: В статье анализируется концепт идентичности сквозь призму национальной безопасности. Гражданскую идентичность в России можно считать сформированной. Автор выделяет цивилизационную, или социокультурную идентичность, которую необходимо формировать и которая позволит создать народ, а не просто граждан.

Ключевые слова: идентичность, национальная безопасность, цивилизационная идентичность, Юг России

Avksentyev V.A.

The Institute for socio-economic and humanitarian research of RAS southern research center

IDENTITY AS A FACTOR OF SECURITY

Abstract: The article analyzes the concept of identity through the prism of national security. Civic identity in Russia can be considered to be formed. The author distinguishes civilization, or the socio-cultural identity, which is necessary to form and that will create a nation, not just citizens.

Keywords: identity, national security, civilizational identity, the South of Russia

Проблемы идентичности стали за последние два десятилетия одними из центральных в российском обществоведении. До середины 1990-х гг. понятие идентичности встречалось практически исключительно в психологии, причем это было свойственно и зарубежному обществоведению. Сегодня идентичность – одна из наиболее активно используемых в научной литературе категорий. И это является оправданным, так как в постоянно меняющемся мире идентичности являются своеобразными социокультурными якорями, позволяющими человеку обрести некоторую стабильность, а, следовательно, социокультурную безопасность и комфорт, а обществам – устойчивость.

Однако категория идентичности вышла далеко за рамки анализа социокультурных процессов и вошла в арсенал политической мысли. Идентичности являются, по сути, целью политики мягкой силы, которая обрела в последнее десятилетие большую популярность. Автор концепции мягкой силы Дж. Най-младший отмечал, что “мягкое” могущество проявляется в привлечении других к сотрудничеству без угроз и поощрений; следовательно, отчасти оно зависит от того, как мы формулируем наши цели. Политику, основанную на всеобъемлющих и перспективных целях, легче сделать привлекательной для других, чем имеющую узкий и близорукий характер[1].

Хотя Дж.Най-младший не использует понятие идентичность в своих теоретических построениях, речь идет именно об этом: добиться переориентации тех или иных социальных и политических субъектов на новые ориентиры, на иные цивилизационные центры. Политика мягкой силы не заменила в международных отношениях жесткой силы, однако именно успех мягкой силы дает более долговременные результаты. Изменение коллективных идентичностей приводит к распаду государств буквально без единого выстрела, в то время как устойчивые коллективные идентичности могут выступить основой для стойкого сопротивления.

Поэтому коллективные идентичности можно рассматривать как важнейший элемент национальной безопасности. Эта идея четко прослеживается в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Президентом РФ 12 мая 2009 г.[2] Сразу после опубликования Стратегия национальной безопасности обрела немало критиков именно за большой блок социокультурных проблем, в ущерб, по мнению критиков, «силовой» составляющей. Однако внимание именно к социокультурным проблемам (термин «идентичность» в Стратегии… не используется) полностью оправдано в контексте современного представления о безопасности. В Стратегии отмечается, что «решение задач обеспечения национальной безопасности в сфере культуры в среднесрочной и долгосрочной перспективе достигается за счет признания первостепенной роли культуры для возрождения и сохранения культурно-нравственных ценностей, укрепления духовного единства многонационального народа Российской Федерации и международного имиджа России в качестве страны с богатейшей традиционной и динамично развивающейся современной культурой, создания системы духовного и патриотического воспитания граждан России, развития общей гуманитарной и информационно-телекоммуникационной среды на пространстве государств – участников Содружества Независимых Государств и в сопредельных регионах»[3].

Последующие стратегические документы Российской Федерации уделяют проблемам идентичности первостепенное внимание, хотя даже в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации до 2025 года, утвержденной Президентом РФ 19 декабря 2012 г., термин идентичность, уже прочно вошедший к этому времени в научный и политический лексикон, употребляется всего один раз. Но идеей, которую в современном научном дискурсе принято обозначать через понятие «идентичность» пронизан весь документ. В качестве первой цели государственной национальной политики в Стратегии… определено «упрочение общероссийского гражданского самосознания и духовной общности многонационального народа Российской Федерации (российской нации)»[4].

Термин «самосознание» максимально близок по содержанию более современному и в чем-то «модному» термину «идентичность». В конечном итоге, многие десятилетия отечественные обществоведы обходились без последнего, тем не менее, успешно выражая эти же идеи. В новейшем документе – Федеральной целевой программе «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014 - 2020 годы)», принятой в августе 2013 г., в качестве важной проблемы отмечено «слабое общероссийское гражданское самосознание (общероссийская гражданская идентичность) при все большей значимости этнической и религиозной самоидентификации»[5]. В этом фрагменте четко зафиксирована содержательная близость (фактически синонимичность) терминов самосознание и идентичность. Далее в документе термин идентичность употребляется многократно, что свидетельствует о том, что он обрел полноценный статус в политическом лексиконе.

Таким образом, концепт идентичности, независимо от терминологического воплощения, стал одним из важнейших в политико-идеологическом дискурсе, при этом проблемы, связанные с идентичностью, рассматриваются в качестве ключевых для обеспечения стабильности общества и государства, его целостности.

Для Юга России эти проблемы являются тем более актуальными, что в регионе сложился и углубляется социокультурный раскол между Азово-Черноморским регионом и Восточным Предкавказьем. Об опасности этого раскола неоднократно предупреждали ученые Южного научного центра РАН, при этом акцент делался на экономической составляющей: еще в 2007 году, в бытность «большого» Южного федерального округа отмечалось, что социально-экономические диспропорции таят в себе серьезные социально-политические и культурные риски[6]. Нарастающие экономические проблемы, глубокая демодернизация, охватившая большую часть республик региона, привела к тому, что на Юге сформировалось два мира: мир, ориентированный на модернизацию, и мир традиционалистский.

Н. Зубаревич, выделившая «три России» с точки зрения модернизации, индустриализма, постиндустриализма и сопутствующих признаков, дополнила впоследствии эту модель «четвертой Россией», которую составляют республики Северного Кавказа и Юга Сибири[7]. В социокультурном плане «четвертая Россия» – это архаизировавшийся регион с доминированием традиционалистских ориентаций, поддерживаемых архаичными социальными и политическими институтами. Процесс ретрадиционализации продолжается, и в последние годы его стержнем стала религия. В другой части юга России – краях и областях – сохранились устойчивые модернизационные ориентации. До экономического кризиса 2008 года модернизационные процессы в Ростовской области, Краснодарском крае протекали весьма динамично, и в настоящее время Краснодарский край является одним из лидеров в России по инвестиционной привлекательности. Разделение «большого» Южного федерального округа в 2010 году привело к тому, что появился Северо-Кавказский федеральный округ с глубоко демодернизированной экономикой и архаизированной социальной и политической структурой.

Наличие «нескольких Россий» как в масштабах всей страны, так и южного макрорегиона является серьезным препятствием для укрепления общероссийской гражданской идентичности и, особенно – для становления российской цивилизационной идентичности.

Если о гражданской идентичности сегодня написано много, ей много внимания уделяют документы по регулированию национально-этнических отношений в стране, то о цивилизационной идентичности написано гораздо меньше, идея цивилизационной идентичности лишь косвенно присутствует в упомянутых выше документах, хотя в предвыборной статье В.В. Путина «Россия: национальный вопрос» (2012 г.) содержится важный и перспективный тезис о «полиэтнической цивилизации, скрепленной русским культурным ядром»[8]. К сожалению, этот тезис не получил должного развития в принятых в 2012-2013 гг. документах.

Вывод о том, что в постановке задач нужно переходить от построения гражданской идентичности к формированию цивилизационной идентичности, сделан нами на основе эмпирических исследований, проведенных в 2009 г. в северокавказском регионе: «проект по формированию гражданской идентичности можно считать в целом успешным. При обилии критических и во многом справедливых высказываний в адрес идеологической деятельности государства и общества, десятилетие работы по федеральным целевым программам по формированию патриотизма дало результаты»[9]. Необходимо делать следующий шаг – формирование социокультурной (цивилизационной) идентичности россиян. Именно цивилизационная идентичность создает народ, а не просто граждан, создает страну, а не просто государство.

Литература:

1. 1.Най Дж. «Мягкая» сила и американо-европейские отношения //«Свободная мысль-ХХI», №10, 2004URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Article/nai_msil.php(дата обращения 10.09.2013).
2. 2.См: Президент России. Официальный сайт. URL: http://news.kremlin.ru/ref_notes/424 (дата обращения 20.05.2009).
3. 3.Там же.
4. 4.Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года (утв.УказомПрезидента РФ от 19 декабря 2012 г. N 1666). URL: http://text.document.kremlin.ru/SESSION/PILOT/main.htm (дата обращения 14.01.2013).
5. 5.Федеральная целевая программа "Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014 - 2020 годы)". URL: http://www.mdn.ru/ engine/documents/document20142.pdf (дата обращения 12.09.2013).
6. 6.См. Матишов Г.Г., Батиев Л.В., Котеленко Д.Г. Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России. Т. II. – Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2007. С. 142
7. 7.Зубаревич Н. Четыре России // Электронное периодическое издание «Ведомости» (Vedomosti). URL:http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1467059/chetyre_rossii?full#cut. (Дата обращения: 4.03.2013).
8. 9.Авксентьев В.А., Аксюмов Б.В. Портфель идентичностей молодежи юга России в условиях цивилизационного выбора // Социс. 2010 . №12. С. 22-23.

8.    Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Сайт Председателя Правительства Российской Федерации В.В.Путина. URL: http://premier.gov.ru/events/news/17831/ (Дата обращения 15.02 2011).

_______________________________________________________________________________

Авксентьев Виктор Анатольевич, доктор философских наук, профессор, директор института социально-экономических и гуманитарных исследований ЮНЦ РАН,e-mail: avksentievv@rambler.ru